23/VI–58 г.

Спасибо Вам за письма, что не забываете нас и не обижаетесь за молчание.

Очень я огорчен, что Надя заболела, будем надеяться, что все обойдется благополучно. Жаль Надежду Михайловну. Ведь вся ее жизнь в дочери. Едва ли она верит в будущую жизнь. Да утешит ее Господь и вразумит на благое. Для неверующих или сомневающихся кажется самым главным только уверовать или убедиться, что Бог есть. Они еще не знают того, что можно веровать, быть убежденным в бытии Божием, а жить в противлении Богу, как бесы, которые веруют в Бога, трепещут пред Ним, а не покоряются, не смиряются, а со злобной ненавистью делают все противное воле Божией. Бедные, слепые люди! Они не видят, не знают, не чувствуют духовного мира, продают за чечевичную похлебку мирской жизни свое первородство, высочайшую честь и достоинство быть чадами Божиими.

Я всегда и поныне убежден, что ищущему Бога и желающему жить по воле Его (т. е. по совести, заповедям) – обязательно будет дано уверовать или даже больше: опытно убедиться в бытии Божием и духовного мира. Так говорит и Иисус Христос: Ищите Царствия Божия, и все (необходимое для материальной жизни) приложится вам. Много примеров, да и моя личная жизнь – доказательство этому. К сожалению, нельзя убедить другого без его собственного желания и труда. Жаль С., почти вся их семья равнодушна к религии и даже к философии.

Передайте мое искреннее сочувствие Надежде Михайловне в ее скорби. Я их всегда помню. Мне очень хотелось видеть свою крестницу, а осенью ее не будет дома, если она поправится. Господь да благословит всех вас.

25/V–59 г.

Спасибо за письмо и поздравление. О матери Валентине я писал Вам (и помню это отлично), что она умерла в Прощеное воскресенье 1957 г. Остались во всем доме Мариша и Катя. Обе болеют и тянут лямку труда, болезней и страстей. Надежда Захаровна воспиталась в духе внешнего подвижничества, а внутреннее у нее на втором плане, если не ошибаюсь. Она не умеет, должно быть, применить вовремя слова: суббота для человека, а не человек для субботы. Душевный подвиг неизмеримо выше телесного. Но для душевного подвига нужны силы телесные, иначе все будет делаться вяло, даже молитва. Лучше всей крепостью молиться или бороться с помыслами и есть мясо, чем вяло влачить свое существование и мнить себя подвижником. Все телесные подвиги должны содействовать внутреннему подвигу. Если мешают, то они от лукавого. Это так ясно!

21/II–60 г.

Относительно «диеты»: отказаться от общего стола трудно. Это бремя, я полагаю, не следует на нее возлагать. Но твердо требовать, чтобы дома соблюдала «диету», а главное, и вне дома, и у себя: 1) не пресыщаться, 2) не давать воли глазам, ушам, языку, 3) никого не осуждать, 4) читать только духовную литературу, 5) иметь мир со всеми. Это будет настоящей диетой для нервов и проч.

Надежда Захаровна не относится к тем, кто понимает, ценит и творит душевное делание. Она, как кажется, коснеет в телесном делании. Отсюда и все ее странности. Если она очень будет звать, то попробуйте сходить к ней, ради Бога. Тогда увидите, стоит ли еще ходить. От угощения отказывайтесь, насколько возможно.

20/IX–60 г.

Благодарю Вас за письма, в которых рассказывали о болезни и смерти Н.Т. Тяжелая предсмертная болезнь не есть ли явление милости Божией к усопшему? За дни страдания, а может быть, и видений, он мог раскаяться пред Богом в своих ошибках мысленных и других грехах. Для покаяния ведь много времени не надо, как видим на примере разбойника, мытаря, блудницы и пр. Нужно только осознать свою греховность и гибель, признать, что спасает только один Господь и спасает не за дела (от дел закона не оправдится никакая плоть), а за сознание своей худости, своей негодности, за просьбу о спасении и за веру.

Разумеется, нужна вера. Без веры не может быть и покаяния. Дела же от нас требуются как послушание воле Божией и как средство для укрощения страстей и грехов, безобразящих человека и препятствующих действию благодати Божией, а также для приобретения смирения, нищеты духа. Делами, т. е. исполнением заповедей, укрепляется вера, оживает новый человек, привлекается милость Божия. Однако смирение, сознание своей негодности, греховности, испорченности, сознание, что нет в нас ничего хорошего (нищета духа), возложение надежды на спасение не на свои добрые дела, а на Спасителя – заменяют недостаточность исполнения заповедей.

За смирение и мольбу о спасении Господь дает спасение, прощая неоплатный долг человека. А кому больше прощается, тот больше будет благодарить и любить Господа. А ведь это и есть наибольшая заповедь. Смиренный, сознающий себя во всем грешным не станет осуждать других, не будет жесток к ближним, ибо сам боится осуждения, сам нуждается в милосердии ближних и в милосердии Божием. А этим исполняется вторая из наибольших заповедей – любви к ближним. Фарисеи не могут так любить Господа, как мытари и грешники. О последних-то Господь и сказал, что они предваряют в Царствии Божием фарисеев. Будем жалеть каждого человека. Пожелаем всем спасения, «сами себя и друг друга Христу Богу предадим».

Простите за написанное. Если что покажется не так, то не спешите осуждать, а допытывайтесь, так ли это?

Очень стали нажимать на нас. Ставят всякие ограничения. Возможно, что придется переселиться в другие края.

Привет С. и, особенно, Наде. Никак не могу вырваться. Да теперь и трудно стало. Надо получить разрешение от высших, чтобы поехать куда-либо за чем-либо.

26/II–62 г.

Вы совсем забыли меня и ничего не пишете, что у Вас там делается. Между тем до меня дошли слухи, что около церкви образовались две партии, которые под благовидным предлогом борьбы за правду ненавидят друг друга лютой ненавистью. Явно, что это от земной мудрости, бесовской, как говорит ап. Иаков.

Не злословьте друг друга, братие; кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон: а если ты судишь закон; то ты не исполнитель закона, но судия. Есть Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого? (Иак. 4, 11–12).

Я не судия ни Вам, ни противникам Вашим, но опыт мой житейский (а прежде всего Слово Божие) говорит, что страшно жить, а тем более умереть во вражде. Никакая правда земная не может оправдать вражду. Говорю «земная», потому что небесная правда дает мир и внутренний, и внешний. Если умрет тот, кого Вы считаете своим недругом, Вы будете страдать, так как рано или поздно Вы почувствуете свою вину. Обычно это делается во время молитвы. Если Вы умрете во вражде (да не будет этого), то знайте, что все Ваши добрые дела и вся надежда на спасение погибнут. Вы пойдете в руки сеющих вражду. Царствие Божие есть царство любви и мира. Не может в него войти вражда.

Если умрет тот, с кем Вы во вражде, то как Вы сможете примириться после его смерти? Придется Вам много, много поплакать, потрудиться в молитвах, в добрых делах, много каяться со слезами. Зачем ставить себя в такое положение? Из-за чего или кого?

Дорогая Л.В., с жалостью и любовью говорю Вам: примите на себя всю вину в Вашей размолвке с противниками Вашими. На молитве пред лицом Божиим просмотрите всю себя, покайтесь пред Богом, попросите, чтобы Господь открыл Вам Вашу вину, простил Вас, смягчил ваше сердце и дал силу и искренность попросить прощения у врагов Ваших мнимых. Это дьявол показывает грехи других великими, а свои – ничтожными. Сочтите все наоборот и примиритесь. Да поможет Вам Господь! Утешьте меня. Напишите, что Вы сделаете по моему совету.

Вы, конечно, догадываетесь, с кем Вам прежде всего надо примириться. Она близка к смерти. Искренне попросите у нее прощения, сами простите, и если можете, то докажите искренность примирения заботой о ней. Поухаживайте за больной. Да будет с Вами милость Божия, да избавит Вас Господь от рук льстивого врага, да подаст Вам мир, превосходящий всякое разумение, мир, о котором плотской человек не имеет никакого понятия. Недаром в церкви при богослужении многократно преподается мир всем. Без мира с людьми (по крайнем мере) не может быть и христианства, а только самообман. Да поможет Вам Господь и да вразумит на доброе дело.